В недавнем исследовании оптимизма нейробиологи обнаружили, что у оптимистов наблюдались схожие паттерны активности в ключевой области мозга, когда они представляли себе будущие события, а у пессимистов они были уникальными. Полученные результаты помогают нейробиологам понять, что отличает оптимизм от пессимизма в мозге. Это важный вопрос, поскольку оптимизм ассоциируется с лучшим физическим, психическим и социальным здоровьем.
Похожую мысль высказал в своём романе «Анна Каренина» Лев Николаевич Толстой. Роман начинается со строчки: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».
«Мы склонны считать, что представления о будущем — это глубоко личное, субъективное действие», — говорит Куниаки Янагисава, ведущий автор исследования и психолог из Университета Кобе в Японии. «Наше исследование, однако, показывает, что — особенно у оптимистов — способы, которыми наш мозг этим занимается, могут быть схожими», и предполагает, что такие общие когнитивные рамки для воображения будущего могут объяснить, почему мы «сходимся» с некоторыми людьми, говорит он.
Предыдущие исследования показали, что оптимисты имеют более обширные социальные связи и пользуются большим признанием со стороны сверстников. Янагисава хотел понять, «зависит ли этот социальный успех только от личности», — говорит он, — «или оптимисты могут иметь общий фундаментальный механизм мозга, который облегчает им формирование социальных связей».
Исследователи сканировали участников на аппарате функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ), пока те представляли себе конкретные события, происходящие в будущем с ними или их супругами. Некоторые из этих событий были позитивными, другие — нейтральными или негативными. После этого участники прошли анкетирование, чтобы определить уровень своего оптимизма или пессимизма. Исследование проводилось дважды: в группе из 37 участников и в группе из 50.
Чтобы проанализировать снимки мозга, исследователи сосредоточили внимание на одной области, которая особенно активна при мыслях о будущих событиях: медиальной префронтальной коре, расположенной в середине передней части мозга. Они сравнили паттерны активации мозга в каждой возможной паре участников и использовали статистические тесты, чтобы определить, насколько похожи друг на друга активации нейронов в этих парах. Команда обнаружила, что только пары, состоящие из двух оптимистично настроенных участников, имели схожую активацию мозга; пары, в которых один или оба участника были настроены более пессимистично, не были похожи друг на друга. Исследователи также обнаружили, что у оптимистично настроенных людей различия между мозговыми паттернами для эмоционально позитивных и негативных событий были больше, чем у пессимистов.
«Одна из интригующих интерпретаций [исследования оптимизма], согласующаяся с „принципом Анны Карениной“, заключается в том, что у человека может быть множество различных способов быть пессимистом, в то время как оптимисты, как правило, сходятся на нескольких общих ментальных моделях обнадёживающего будущего», — говорит Бэк. В совокупности эти исследования «могут указывать на более общий принцип — что пребывание „на одной волне“ с другими — основополагающий механизм, который лежит в основе опыта построения социальных связей».
Если в отношении положительных социальных черт действует «принцип Анны Карениной», то чем он может быть вызван? В конце концов, черты, которые мы считаем «положительными», сильно различаются в разных обществах, поэтому существует риск культурной предвзятости. Янагисава считает, что эти культурные ценности могут быть движущей силой эффекта — они ориентируют людей на конкретную цель, которая ценится в обществе, например, быть оптимистом или иметь много социальных связей, что может привести к тому, что эти люди будут вести себя и думать одинаково с течением времени.
Возможно также, что оптимизм, измеряемый в данном исследовании, отражает смежные черты, такие как уровень одиночества или положение в социальной сети. «Эти сходящиеся результаты поднимают важный вопрос о совпадении таких понятий, как оптимизм, одиночество и центральность сети», — говорит Бэк. «Поскольку в новом исследовании не контролировались одиночество и положение в социальной сети, а в моей предыдущей работе не контролировался оптимизм, остаётся неясным, насколько эти измерения совпадают или различаются».
Оптимизм и пессимизм — это не неизменные черты характера; они меняются с возрастом, хотя в разных культурах траектории их развития различны. Оптимизм также не является безусловным благом. «Крайний оптимизм не всегда является благом, потому что мы можем не планировать будущее так хорошо, как следовало бы», — говорит Алеа Девитт, психолог из Университета Вайкато в Новой Зеландии, изучающая мышление о будущем. В некоторых ситуациях «пессимизм может быть полезной чертой: есть данные, что некоторые люди могут быть защитными пессимистами, что может помочь им лучше подготовиться к будущему».
Источник: habr.com