Что происходит с военными конфликтами, если вы давно перестали следить за ними — по существу и кратко, как вы любите.
Пока обыватель разучивал казанское арго из 80-х и вообще почти вернулся чуть ли не в инфопузырь двухлетней давности, хочется взять неблагодарную роль и напомнить, что в мире по-прежнему идут конфликты. А число их рискует шириться.
Украина, Ближний восток, а теперь в мировой повестке ещё и добавится, вероятно, скорое вторжение Венесуэлы в Гайану (что это вообще такое — объясним).
Что с этими конфликтами сейчас? Наверняка, все уже за долгое время перестали следить за актуальными событиями, всё ещё пытаются начать работать в полную силу после январских праздников и не хотят особенно интересоваться.
Во всех СМИ вообще часто вынуждены хвататься за «горячую» информацию, но мы ещё тут и аналитикой занимаемся на полставки. Справедливо будет вернуться к не самой приятной (и уже не так востребованной) повестке, чтобы подумать над тем, что, во-первых, происходит, и что, во-вторых, может из этого выйти, когда мировая суета вдруг внезапно ворвётся в наши жизни снова.
Самое близкое и животрепещущее для нас, это ситуация на Украине, по понятным причинам. Украинская верхушка нехотя признаёт, что план контрнаступления провалился, не оправдав даже самых минимальных ожиданий. Технические аспекты этого мы неоднократно обсуждали в различных материалах.
Провал контрнаступа привёл (вполне ожидаемо) к политическому кризису и конфликту политического руководства с военным командованием. Позиции обеих сторон приняли вполне конкретные очертания:
Политики: нам нужны успехи на фронте, без которых мы не сможем получать нужный объем помощи, а финансирование военных действий может быть сильно урезано, если «западные партнеры» не увидят результатов.
Военные: военные поставки были слишком долгими, за это время российские войска подготовили на юге плотную и эшелонированную оборону. При комплектовании техникой по принципу «от мёртвого осла уши» рассчитывать на успехи против российской армии невозможно.
Военное командование в лице Залужного, по сути, саботировало наступление, не желая сжечь все боеспособные части в наступлении на почти непробиваемые позиции и минные заграждения в сотни километров по периметру.
Натовские генералы, участвовавшие в консультациях, настаивают на том, что украинцы сильно распылили силы и параллельно начали активности не только на южном фасе соприкосновения, но и на востоке. В результате ВСУ не удалось прорвать оборону из-за острой нехватки сил на ключевых направлениях.
Украинское командование заявляло о невозможности такого подхода, потому что армия РФ смогла бы развить наступательные действия на востоке, пока самые боеспособные силы ВСУ были на юге. Итогом этого мог стать не только провал наступления, но и радикальное ухудшение ситуации в целом.
Со стороны это можно охарактеризовать так — НАТО и другие союзники присылали технику очень долго и очень мало, словно они оснащают не армию крупной европейской страны против армии России, а армию Буркина-Фасо против Кот-д’Ивуара для войны лет через десять (не в курсе есть ли у них противоречия, чисто как пример).
Десятки танков и единицы специальных машин, крайне скудные средства разминирования, а главное — никакой серьёзной авиации. Легкая бронетехника поставляется морально устаревшая, и, как правило, та, которая мало нужна зарубежным государствам самим. Например, машины MRAP, которых много наделали для службы в Ираке и Афганистане, но по факту лёгкие противоминные броневики слишком слабы для такого конфликта, как текущий на Украине.
Итог — недоверие украинцев, как собственному политическому руководству, так и западным союзникам. Постепенно приходит принятие того, что военных поставок, достаточных для противостояния с РФ Украина не получит. Во-первых, не хотят, во-вторых, нечего поставлять.
Западные ВПК привыкли к небольшим объемам закупок малых армий мира, без активных конфликтов, когда поставка 30 танков могла длиться лет пять. Собственные армии сокращали расходы, закупая единицы и десятки экземпляров, чтобы просто поддержать своего производителя.
Есть сложности и с ещё более насущной статьёй — снарядами. Союзники испытывают проблемы с обеспечением боеприпасов даже к собственному оружию, которое передали для нужд ВСУ. А ведь гораздо больше остаётся вооружений советского образца.
Под влиянием этих факторов кампанию на 2024 год Украина строит от обороны уже официально — есть заявления о строительстве оборонительных рубежей, по примеру российских в Херсонской и Запорожской областях.
Вектор внимания даже не сосредоточен на ожесточенных боях под Авдеевкой. Со стратегической точки зрения куда важнее голосование за помощь Украине в Конгрессе США и способность союзников (весьма сомнительная) увеличить поставки боеприпасов и новой техники.
Израиль продолжает крайне осторожную (для собственных сил) операцию в городе. В её основе лежит уже описанная нами тактика — воздушные удары и рейды механизированных групп и спецназа в разные районы.
Развернуться в полную силу израильтянам не позволяет плотная застройка и сеть подземных туннелей. Для решения самой сложной проблемы (туннелей) используются весьма нетривиальные решения — их заливают морской водой. Так как пресная вода в регионе дефицит, в ход идёт много морской воды, а у этого есть ряд проблем.
Во-первых, сами израильтяне пока не знают, насколько это будет эффективно, позволит ли планировка туннелей затопить их полностью, хватит ли воды, и успеет ли палестинская сторона принять меры.
Во-вторых, такая тактика может быть чревата экологическими проблемами из-за солёности воды — для состояния почв, грунтовых вод и растительности.
В остальном сюжет операции довольно предсказуемый — рейдовые группы находят тайники с оружием у школ и больниц, авиация наносит удары по гуманитарной инфраструктуре, под которой часто располагаются бункеры с руководством ХАМАС. Таким образом, ликвидация одного хамасовца часто стоит десятков жертв мирного населения.
Мир всполошён и подвергает Израиль критике, Израиль упорно продолжает свою политику, надёжно прикрытый США. Попытки объявить режим прекращения огня весьма хлипки, так как одна из сторон нет-нет, да и нарушит его. Попытки обмена заложников прошли ограничено, и по сей день, по сути, эта проблема не решена.
Параллельно продолжаются перестрелки на границе с Ливаном, где есть убитые и раненные с обеих сторон. У палестинцев даже появился первый союзник — хуситы. Это исламское течение не представляет политической стороны, однако контролирует весомый кусок Йемена, где продолжается гражданская война.
Хуситы не обладают возможностью включиться в войну напрямую, поэтому занялись пиратством в Аденском заливе, не пропуская в Красное море суда с якобы поставками оружия и сырья Израилю.
Обстрелы территории Израиля со стороны палестинцев и хуситов продолжаются, ракетами и дронами, однако крайне «жиденькие» и практически всё перехватывается ПВО Израиля и Иордании.
8 декабря представитель США заблокировал решение Совбеза об очередном режиме прекращения огня от ОАЭ. Сроки окончания операции, перспективы урегулирования — всё на сегодня писано вилами по Мёртвому морю.
Что это такое наверно вы уже узнали — почти 2/3 территории южноамериканской страны Гайана, с 1966 года получившей независимость от Британии, названные по крупнейшей в регионе реке — Эссекибо. Венесуэла полагает, что территория Эссекибо — это часть их страны, захваченная Британией для своей колонии.
Долгие десятилетия территориальные претензии особенно не озвучивались, оседая в конце повесток разных политических сил. Однако теперь президент страны Мадуро считает иначе. Что же его к этому подтолкнуло?
Очевидно напряжённая мировая обстановка и очевидная неспособность «коллективного Запада» адекватно отвечать вызовам. США главный арбитр в регионе, но на нужды Украины и Европы израсходовал половину военного бюджета. На новый конфликт у Пентагона просто нет ни цента. К тому же Венесуэла страна под солидным прессом санкций. В итоге в головы политического руководства пришла отличная идея, как взбодрить население, уставшее от стагнирующей экономики и дефицита — маленькая победоносная война.
И действительно, если Венесуэла вторгнется в Гайану, что могут предпринять США? Военную операцию? Наложить санцкции? Собственно Вооруженные Силы Венесуэлы находятся на пятом месте в регионе после Бразилии, Аргентины, Перу, Колумбии по численности личного состава и вооружений.
Страна не может закупать оружие, технику и запчасти западного образца, которые составляют основу сухопутных сил и ВВС. Однако в 2010 у страны тесное военное партнерство с Россией, что привело к существенным военным поставкам.
Сегодня Венесуэла имеет 92 танка Т-72Б1, по сотне БМП-3 и БТР-80А, 48 установок Мста-С и 23 многоцелевых истребителя Су-30МКВ. Вместе с остальной техникой, этого более чем достаточно для военной операции против такой маленькой и слабой страны как Гайана.
С другой стороны местность там — горы и джунгли. А мы знаем, как часто маленькие победоносные войны оказывались большими и ни разу не победоносными.
Источник: www.ferra.ru
